него применяются следственными органами. Кроме того, ряд веских соображений наводят на подозрения о возможностях «Монстра» работать с базами данных силовых структур, к которым рядовой гражданин допуска не имел.

В деле «Флорентийского Монстра», о котором здесь рассказано хотя и полно, но далеко не полностью, более всего поражает даже не характер чудовищных преступлений таинственного маньяка. По мнению автора действительно удивительным в этой истории бесконечной и безуспешной погони за серийным убийцей выглядит фантастическая для конца XX века трансформация классического уголовного расследования в эпическую борьбу с прямо-таки вселенским злом, принявшим вдруг весьма зримые и материальные формы. Борьба эта под руководством Джуттари и Миньини отдаёт по-настоящему кафкианским безумием, хотя оба главных героя этой борьбы не только не похожи на сумасшедших, но весьма несхожи даже между собой. Просто даже удивительно, как столь непохожие люди – порывистый, эмоциональный, острый на язык Джуттари и мрачный, желчный, подозрительный и немногословный Миньини сумели до такой степени проникнуться иллюзорной идеей «спасения мира от орудия Сатаны» и на этой почве найти общий язык.

Идея собственной особой избранности и стремление доказать всему миру, что «Флорентийский Монстр» – это нечто большее, чем убогий фетишист и онанист, плачущий по ночам от осознания собственной никчёмности, питалась, несомненно, личностными чертами обоих правоохранителей. Ими двигала гордыня, истовая вера в своё особое предназначение и надежда сделать успешную карьеру. Ведь прежде уже сделали на этом деле прекрасные карьеры глава спецгруппы САМ Руджеро Перуджини, главный надзирающий прокурор Винья, да и Марио Ротелла тоже! Но Сатана, слуг которого они так пытались разоблачить, сыграл с Джуттари и Миньини скверную шутку…

Был ли шанс поймать настоящего «Флорентийского Монстра», а не того фантома, за которым следствие гонялось на протяжении 1990-х годов и 10 с лишком лет нового тысячелетия? Наверное, да. Если бы вместо погружений в эзотерические откровения Карлиццы оперативники САМ и ГИДЕС тщательнее проследили бы путь «berett» -ы, украденной у Сальваторе Винчи… если бы со всей дотошностью были изучены пути возможной утечки информации относительно места проживания и номера домашнего телефона Лоренцо Аллегранти, с которым «Монстр» несколько раз лично разговаривал по телефону… если бы криминалистическая работа на каждом из мест преступлений действительно соответствовала стандартам конца XX-го столетия, чего, увы, не наблюдалось… если бы была установлена личность человека, подбросившего анонимные письма в здание прокуратуры в то самое время, когда там была отключена фотофиксация входящих… Таких «если» очень много – многие десятки! Но обо всём этом можно говорить лишь в сослагательном наклонении, жизнь сложилась так, как сложилась.

Пока же «Флорентийский Монстр» сохраняет своё инкогнито и остаётся самим собой. Просто Монстром.

Честный, надёжный, исполнительный. Образцовый военнослужащий («дело Гордона Камминза»)

В 1940 г. случилось неслыханное – Лондон стали бомбить! Для жителей Острова это явилось настоящим шоком. Ну, ещё бы, ведь на протяжении столетий Великобритания, являвшаяся сверхдержавой и справедливо названная «мастерской мира», проецировала военную силу во всех уголках планеты. Английские солдаты топтали чужие земли – они несли смерть в Индии, Китае, России (в годы Крымской войны) … В годы Первой мировой войны немецкий «Флот открытого моря» немного пострелял по приморским городам Великобритании, да с дирижаблей немцы уронили на земли Королевства пару дюжин бомб, но ущерб от всего этого был ничтожен.

На протяжении многих столетий война для англичан всегда была где-то далеко за морем.

А вот в 1940 г. война наконец-то упала и на головы жителей «туманного Альбиона». Причём упала в буквальном смысле – в виде бомб. И бомб было много. Если первоначальными целями немецких бомбёжек являлись военные объекты и промышленные предприятия, то после ответных бомбардировок Берлина английскими военно-воздушными силами в начале осени 1940 г. «люфтваффе» стали наносить массированные удары и по городам. Прежде всего, по Лондону. Считается, что за 3 месяца – с середины сентября до середины декабря 1940 г. – от немецких бомбардировок погибли 23 тыс. мирных жителей британской столицы.

За следующие 5 месяцев жертвами бомбардировок стали ещё не менее 20 тыс. горожан. Многим английским городам, прежде всего Лондону, были причинены серьёзные разрушения.

Начиная с мая 1941 г. немцы отказались от массированных и групповых авианалётов, перейдя к тактике беспокоящих ударов, наносимых обычно в тёмное время суток.

Кадры военной кинохроники. Разрушения Лондона в 1940 г.

Другим фактором, сильно беспокоившим жителей Великобритании, явилась беспощадная война на море, развязанная нацистским «кригсмарине». Усилия немецкого военно-морского флота были направлены на срыв морских перевозок, от которых британская Метрополия была критично зависима.

Британия начала голодать. Конечно, голод был не такой, как в блокадном Ленинграде, но дефицит продовольствия с течением времени ощущался всё сильнее. В 1941 г. на помощь пришли американцы, которые хотя и придерживались до поры нейтралитета, довольно явно подыгрывали британцам. Тем не менее, даже американская поддержка сытой жизни не гарантировала.

Великобритания плотно села на карточное распределение продуктов и товаров и в таком режиме, кстати, функционировала очень долго. Может быть, не все знают, но продуктовые карточки в этой стране были отменены только в 1952 г.

Слева: 7 сентября 1940 г. немецкая авиация нанесла удар по лондонским докам. В тот день погибло более 900 человек – это была одна из самых устрашающих и эффективных бомбардировок британской столицы. Справа: разрушенный дом. Разбирать завалы было весьма опасным делом и не только потому, что повреждённые стены могли завалиться на головы рабочим, но и по иной весьма веской причине. Немцы при бомбардировках использовали мины, спускавшиеся на парашютах и взводившиеся при ударе о землю. В зависимости от предустановленной величины задержки – от нескольких часов до суток – мины взрывались, поражая участников спасательных работ.

Надо отдать должное английской администрации – у неё хватило здравого смысла не перекрывать полностью кислород для той сферы жизнедеятельности, что принято обозначать понятием «индустрия развлечений». Народу нужны хлеб и зрелища, если первого мало, следует добавить второго! Пабы, рестораны, стриптиз-клубы работали в 1940 – 1945 гг. вовсю, никому не приходило в голову укоризненно вопиять: «Как ты можешь веселиться, когда Родина в опасности!» Напротив, пей – гуляй, пока живой, ведь завтра каждый может погибнуть!

Виски сделался всеобщим пойлом, почти аперитивом. Если до Второй Мировой войны женщины обычно пили «дамские» напитки, то с разрушением системы снабжения Метрополии морскими конвоями подобное деление исчезло. Все пили одно и то же, желательно покрепче и без закуски.

Один из лондонских соборов, в который угодила неразорвавшаяся авиабомба. Бомба пробила купол, пол надземной части, подвал и ушла в грунт. Кстати, нечто подобное произошло в 1941 г. при бомбёжке Ленинграда, когда немецкая авиабомба попала в собор «Спас-на-крови» и… не взорвалась. По теории вероятности такие совпадения представляются совершенно невозможными, ибо христианских соборов немного, и бомбы в них попадали редко.

При таком положении дел расцвела и проституция. Что следует признать вполне естественным: древнейшая – наряду с журналистикой – профессия давала возможность огромному числу молодых, здоровых мужчин, оторванных от семей и дома, отвлечься от суровых будней и невесёлых мыслей о собственной судьбе. Торговля пороком в годы войны стала играть важную социальную роль, какую не играла в мирное время.

Надо сказать, что в Великобритании секс за деньги вообще не преследовался вплоть до 1959 г., когда был введён запрет на уличную проституцию. Однако существовали определённые ограничения на то, где разрешалось предлагать услуги такого рода. Всё-таки Англия была страной, породившей пуританство и имевшей внушительную историю религиозного строительства. Поэтому проституция обыкновенно отодвигалась на задворки городов и локализовалась в одном районе. Однако в военное время все ограничения исчезли, полиция вообще перестала обращать внимание на «жриц любви». Последние заняли даже те благопристойные кварталы и районы, в которых прежде не появлялись.

Греховный промысел оказался в военное время чрезвычайно востребован. Великобритания призывала в армию и на флот не только жителей собственно Острова, но и выходцев из доминионов. В Лондоне стали во множестве появляться военнослужащие из Канады, Австралии, Новой Зеландии, Индии, Южной